Зажечь звезду - Страница 57

Дэйр после таких визитов всегда подолгу приходил в себя, был мрачен и молчалив. Однажды он в сердцах бросил, что лучше и вовсе не знать, кто твои предки, чем иметь в родичах повелителя и наследницу. К несчастью, скрыть происхождение Дэриэлла бы не удалось — оно было в буквальном смысле написано на лице. Фамильные черты Дома Ллиамат: темно-зеленые, почти черные глаза с угольным ободком по краю, золотистая, словно загорелая кожа, тонкие властные губы — все это в полной мере перешло ему от отца. Дэйр был бы точной копией Леарги, если бы не унаследованный от матери цвет волос — как чистое золото, как мед, как солнце на грани заката. Гладкие, мягкие пряди.

А Ллиамат славились непокорными огненно-алыми кудрями. Впрочем, если судить по Меренэ, это выглядело скорее экзотично, нежели красиво. А Дэриэлл… Дэриэлл был прекрасен, и этим все сказано. До того, как встретить Максимилиана, я всерьез считала, что улыбчивый целитель в черных растянутых майках и линялых джинсах — само совершенство.

— Всегда было интересно, о чем ты думаешь, когда у тебя такое мечтательное выражение лица? — «совершенство» сидело справа от меня, задумчиво сощурив глаза. Тонкие пальцы с коротко остриженными ногтями небрежно вертели сухую травинку.

«В руках целителя — его сила», — почему-то вспомнилась мне расхожая фраза. Никогда не спрашивала у Дэриэлла, правда это или нет.

— Сейчас думала о тебе, — призналась я, слегка покраснев. Нет, нет, нет. Я вовсе не сравнивала его с Максимилианом. Ведь правда же? А если и сравнивала, то что такого? — А часто у меня бывает мечтательное выражение?

— Раньше — часто бывало, — улыбнулся целитель, глядя куда-то поверх моего плеча. — Сейчас — не знаю. Долго не виделись.

— Это упрек?

— Может быть. Я скучал, Нэй.

— Я тоже скучала. Жаль, что не смогла приехать раньше.

— Не смогла или не захотела?

— Дэйр!

Я подскочила. Целитель выжидающе смотрел на меня снизу вверх, по-прежнему сузив глаза. И их выражение мне не нравилось. Да что на него нашло, в конце концов! Переживает из-за слов Лиссэ? Я устало опустилась рядом с ним, машинально вцепилась в косу. Его, разумеется. Дэриэлл на мгновение напрягся, а потом привычно расслабился. Я осторожно, кончиками пальцев поглаживала волосы, как могла бы поглаживать близкого человека по плечу, чтобы он успокоился.

— Я не собираюсь устраивать дуэль взглядов, Дэриэлл. Просто скажи, что тебя на самом деле беспокоит.

Травинка в пальцах замерла и выскользнула на землю. Я не смотрела в его лицо, но знала, что сейчас он закрывает глаза и откидывает голову. Дэйр всегда так делал, когда пытался совладать с эмоциями. Но никогда раньше он не сердился из-за меня — даже если я без спросу забиралась в лабораторию.

— Расскажи мне о нем.

Очень тихо это прозвучало. Очень неуверенно.

— О ком? — в первую секунду растерялась я, бросая взгляд на Дэриэлла. Тот чуть наклонил голову, глядя в сторону.

— О своем шакаи-ар. Ты любишь его? Действительно любишь?

— Дэйр!

— Не торопись, подумай.

— Это важно для тебя?

— Да.

Что-то в его голосе заставило меня отнестись к этой просьбе серьезно. Честно говоря, в последние месяцы я много копалась в себе, по полочкам раскладывая события прошедшего года. Размышляла о звезде, о статусе эстаминиэль — номинальном, пока только номинальном… и о Максимилиане. Не раз и не два мне казалось, что от чувств не осталось и следа, что вся эта любовь приключилась со мной только потому, что он так захотел, потому, что я была ему нужна. Да и ситуация располагала к романтике. Опасный, но красивый спутник, приключения, временная изоляция от общества, вынужденные совместные ночевки… Странно было бы, если я после этого не стала заглядываться на шакаи-ар. И насколько проще сложилось все, если бы я забыла о нем на следующий же день, как оказалась дома. Нет, такое вынужденное, навязанное чувство не может быть серьезным, но…

Но, но, но.

Я помнила его до сих пор — до малейший черт лица, тончайших оттенков запаха, невесомых интонаций голоса. Нам все еще снились общие сны… и после одного из таких снов, в котором Максимилиану угрожала опасность, я не успокоилась, пока не связалась с Тантаэ и не предупредила его.

Несерьезно? А что тогда называть серьезным чувством?!

— Я люблю его, Дэриэлл. Ответ — да. Это не помешательство, не увлечение и не фантазия. Просто я чувствую, что он — мой, а я — его. Вот так.

Лицо Дэриэлла не выражало абсолютно ничего.

— Понятно.

В мысли закралось невероятное, невозможно подозрение.

— Дэйр… Ты что, ревнуешь?

Глаза целителя удивленно-насмешливо распахнулись. Губы изогнулись в недоверчивой улыбке — так, словно он сейчас рассмеется.

— Ревную? Я? — он вздохнул, помолчал, а потом вдруг продолжил, почти до неестественного беспечно и легко: — Конечно, я ревную, Нэй. Посуди сама: долгие годы я занимал место в твоем сердце. А тут приходит незнакомец, коварный и беспринципный, и просит подвинуться, потому что это место теперь его.

Я невольно улыбнулась. Он переживает за меня. Ревнует! Это было неправильно, но… приятно.

— Прекрати городить ерунду, Дэйр. Он вовсе не посягает на твое место. Знаешь, есть семь человек, которые мне безумно дороги. Те, без кого я не мыслю своей жизни. Элен, Хэл, моя звезда, ты, наконец… И знаешь, что? Как бы сильно я не любила Максимилиана, он всегда будет только восьмым.

На лице Дэриэлла расцвела блаженная ухмылка.

— Похоже, это ему надо беспокоиться.

— Ты только что это понял? Черствый, невосприимчивый, грубый аллиец, — я ткнула его пальцем в бок. Дэйр шутливо пихнул меня в ответ. Через минуту мы уже вовсю боролись, пытаясь защекотать друг друга и не захлебнуться смехом. Я чувствовала себя так, словно вернулась в детство.